сет гордон
// all for the game. #6, нападающий palmetto state foxes, ублюдок и наркоман, но лис до мозга костей; evan peters.

x x x

[indent] ( ради бога, эллисон, отъебись )

если не знаешь, куда засунуть себе свои дурацкие советы, я с радостью покажу, я уже выучил дорогу. да-да, пошел я нахуй, знаю. вы все, блять, умные, и все до единого пиздеть горазды, даже ты, красавица, а толку от вашей пустой болтовни — нихера.

я сам знаю, что мне не стоит пить, сам разберусь с тем, сколько мне нюхать и нюхать ли вообще, и я не собака на сраном поводке, чтобы бегать вокруг с высунутым языком и ждать команды. я тебе не монстры, эллисон, да и тех-то никто приручить не может, на своих же кидаются; так вот я хуже.

я не просил — ничего из этого, никто из нас не просил. ты можешь сколько угодно скалиться, орать, шприцы кидать в стену и говорить, что этот раз последний, но мы с тобой оба знаем, что нет. мы с тобой оба знаем, что ты смотришь на меня и думаешь, что я конченый, да и не пара тебе к тому же, и оба знаем, что ты смотришь и не понимаешь, сколько бы ни старалась.

тебе понятно желание нажраться до потери сознания, стоит отдать тебе должное, но все, что страшнее и хуже — нет. хочешь, я расскажу? я ведь пытаюсь, эллисон, каждый раз пытаюсь, а ты отказываешься слушать.

я не просил ничего из этого. ни оравы братьев, ни ебучего хламовника, в котором вырос, ни постоянных знаков отцовской любви, не сходивших неделями — хотя это и рядом не стоит с тем, как метало по хате мать, когда отец бросил нас всех. из братьев родители, сама понимаешь, вышли дерьмовые — мы не жрали неделями, тараканов под раковиной знали по именам, спали, блять, друг на друге, потому что у матери не было денег заплатить за отопление, и дрались, как в последний раз, за плошку супа и хлеб. и это в современной америке, прикинь.

это успокаивает что ли — ощущение, что вот-вот может случиться непоправимое. и чем больше дряни гоняет у тебя по венам, тем проще. нет, это не то же самое, что алкоголь, нихера. я уснуть не могу спокойно без дозы, засыпать трезвым — все равно, что оформить подписку на безлимит ночных кошмаров. и проснуться тоже, просыпаться трезвым — и того хуже.

чего ты вообще в лисах забыла, эллисон? такие, как ты, должны играть где покруче, если хотите выбиться в люди. ладно дэй, он придурок помешанный, у него на уме только клюшки, но ты? лисы — тупик, это любому очевидно, и из самой жопы турнирки нам никогда не выбраться. не играя вот так. не знаю, откуда в тебе столько надежды на этих олухов, дорогая, но мне с ними не по пути.

чего ты вообще здесь забыла? в моей постели / в моей комнате / в моей голове? ты постоянно орешь, то от очередной обнаруженной в тумбочке дозы — ой блять, как будто ты не догадывалась, что я снова принимаю, — то от удовольствия; ты постоянно смотришь немного высокомерно, то на меня, то на любого, кто косо посмотрит; ты постоянно приходишь, а я постоянно жду.

ради бога, эллисон, отъебись — оставь меня гнить в этой луже одного, не лезь и не трогай меня вообще. таким, как ты, не положено. понимаешь? когда ж ты уже поймешь?

я проебан, вот тебе правда, проебан безбожно и уже давно, и если мне что и светит в жизни — это максимум грузовик, который от старшего брата наконец перейдет ко мне, а после моей смерти — к кому-то из мелких, если вообще нужен будет кому. тебе надо летать высоко, крошка, у тебя крылья большие, белые, красивые такие, а ты их под солнцем палишь, чтобы я не обжегся. дура ты, эллисон, форменная.

но я люблю тебя, элли, и может быть у меня хватит сил бороться — если не ради себя, то ради тебя.