эндрю миньярд
// all for the game. двадцать, вратарь лисов, психованное чудовище на поводке.

x x

эндрю знает точно, где его пик — там, где лампочка перегорает и взрывается, впиваясь осколками в глазницы, кромсая кожу на лоскуты, превращая кратеры на коже в кислотные кольца сатурна. эндрю знает точно, как знает то, что дважды два — четыре, а слово пожалуйста — самое нахуй мерзкое слово в английском языке, — что пик там, где в какой-то момент ты срываешься со скалы вниз и кубарем катишься в пизду. мир так работает: ты ползешь, цепляешься голыми руками за ветви, корни деревьев, камни и балки, сдирая в мясо кожу с ладоней, чтобы удержаться, но кто-то один наступает тебе на ногу — и дальше никому уже нахуй не важно, сколько ты полз и как сильно старался. дальше — стая черных, огромных грифов, кружащих над каньоном и готовых сожрать ошметки твоего тела, как только свободное падение закончится закономерным глухим шлепком.

эндрю слышал слишком много этих закономерных глухих шлепков — вперемешку с чужим дыханием, мерзким и мокрым, и собственным бессилием либо в стонах и мольбах, либо, когда наконец мозгами обзаводится и молчать учится, бессильно вжимаясь в спинку кровати и сминая под обескровленными пальцами простыни, в ультразвуковом молчании, выводящим дрейка из себя куда больше, чем просьбы о пощаде.

у эндрю проблема с половиной слов в английском языке, так друзья говорят, но он на это отвечает угрожающим взглядом на похуях, отсвечивая черными повязками на руках как будто невзначай, напоминая, что достать нож и приставить его к чужому ребру — дело ровно двух секунд: одна — чтобы подойти, вторая — чтобы надрезать. им везет, что они бесят его немножечко меньше, чем вся остальная планета, и с ними он хотя бы контролирует, как глубоко нажимать на лезвие.

эндрю устал ползать, поэтому предпочитает не шевелиться. у него всегда ленивый взгляд, безразличный, если под таблетками, и шальной, но безумный, если с ними. от собственной трезвости он уже не ждет ничего хорошего, но почему-то продолжает стараться, когда речь заходит об экси. мелковато для него, конечно, но лисы видят в этом дерьме свое светлое будущее, а эндрю как будто бы тянут за собою. ему, вестимо, насрать, как насрать на все, что не угрожает ему или кому-то, кого он пообещал защищать. эндрю устал и от поля тоже, но остается, когда происходит хоть что-нибудь, способное вытащить наружу капельку живого, тянущегося наружу мальчишки, которого он давным-давно похоронил внутри себя, потому что верить в то, что он прорвется сквозь толщу песка и пепла, просто не было никаких сил.

такие, как он, не заканчивают хорошо, а эндрю собрал уже ебаное бинго для долбоебов, которым в жизни нихуя хорошего не светит. таблетки, психологи, лечебницы, больницы, колония для несовершеннолетних, несчастные случаи, к которым он не имеет никакого отношения, но он же предупреждал ее, чтобы она не трогала аарона больше никогда.

эндрю ненавидит слова целыми блоками, килотоннами в тротиловом эквиваленте, но оттого более ценным становится каждое им сказанное. заставить миньярда отступиться от своего обещания может только один человек во всей вселенной; заставить его нарушить слово — никто. эндрю не тратит воздуха ни на кого, но все, что он говорит, значит гораздо больше, чем вы услышите.

[indent] « я тебя ненавижу » :: « ты должен был остаться побочным эффектом таблеток » :: « нет никакого это » :: « мне ничего не нужно » :: « я ничего не чувствую » .